Тождественно русским, большинство казачьих фамилий оканчивается на: ов, ев, ин. Для многих это дает основание предполагать и даже утверждать, что предки носителей таких фамилий были русскими (великороссами). Из этого делается исключение предположением, что предки носителей таких фамилий, как: Персиянов, Грузинов, Мордвинцев, Греков, Туркин и т.д. были не русскими, а представителями народностей, соответственно указанию самой фамилии. Но этим положением вопрос о казачьих фамилиях в действительности далеко не исчерпывается.
Фамилии с окончанием на ― ов, ев, ин более древнего происхождения, чем сама русская (великорусская) народность, образование которой, как известно, началось всего с XIII в. по Р. Хр. Так, во 2-м договоре Киевского князя Игоря с греками (912 г.) в списке его (прозвища): Фастов, Кари(й), Тудков, Каршев, Тудоров, Свирьков, Войков, Бернов, Гунарев, Колоклеков, Гудов, Туадов, Куци(й), Вузлев, Утин, Синко, Борич.
Такие фамилии и им подобные, встречающиеся в позднейших исторических документах, устанавливают, что указанные выше окончания в фамилиях не только были обычны для населения Киевской Руси, предков украинцев, но, что и фамилии от иноземных, не славянских слов (Берн, Туад, Тудор, Фаст), принимали окончания ов и тем ославянивались.
Эти данные и то, что с указанными выше окончаниями фамилии обычны и до настоящего времени на Украине, дают основания утверждать, что они не являются творчеством великороссов, а позаимствованы, как и большая часть культурных основ, от Киевской Руси; у великороссов образование фамилий с окончанием на ов, ев, ин достигло лишь наибольшего развития, ― эти окончания легко заменяют другие (ий, ей, ой) или легко прибавляются к любым и не русским словам.
У болгар фамилии с окончанием ов и ев обычны теперь, как обычны были в древности.
А если это так, то мы вправе предполагать, что такие окончания в фамилиях были обычными и у славяно-тюркского населения Казакии (после Тмутараканского княжества, откуда и образовалась казачья народность). Были они и позже, и только со времени владычества русских (великоруссов), т.е. за последние 2 века, достигли наибольшего развития.
У казаков фамилии на ой, ий, ей изменяются в ― ов, ев; другие окончания изменяются в ин, а к окончанию ко прибавляется прибавляется звук в: Сулацк(ий)ов, Кадацк(ий)ов, Нагиб(а)ин, Рынд(а)ин, Жученко + в, Семенченко + в, Позд(ей)еев, Шульг(а)ин.
У поляков обычны окончания фамилий –- ий, ич, ек; свойственны они и украинцам.
Сохранившие такие окончания казачьих фамилий (или замененные) указывают, что предки носителей таких фамилий были или украинцы, или поляки: Калиновский, Буковский, Левицкий, Кохановский, Щетковский Хрещатицкий, Кадацков, Курганинский.
Окончание фамилий (прозвищ) на ко, как видно это из документа 912 г. и других, очень древнего происхождения. Окончание ко (великороссами было позаимствовано и превращено в ка – Ивашка, Фомка и т.д.) в Русском (Киевском) государстве (позже у преемницы ее — Украины) обозначало младшую степень, подчиненность, меньшую часть предмета.
Так, в Киевской Руси окончание ко прибавлялось иногда к именам князей (Володимирко, Василько, Юрко), не имевших уделов (изгоев), т.е. подчиненных; но никогда не прибавлялось к именам Киевских стольных князей.
На Украине сын или внук Тараса, Шевчука, Бульбы, Остапа назывался Тарасенок, Шевченок, Бульбенок, Остапенок, а отсюда уже и образовывались и фамилии – Тарасенко, Шевченко и т.д.
Такие образования, можно предполагать, сначала были свойственны преимущественно западным областям Украины; в поднепровской же части, где было более интенсивное приселение тюркских народностей, преобладало окончание ый, ой, ей, а, ас; причем все они тюркского происхождения.
Окончание ей (Кундувдей, Палей, Кочубей, Берендей и т.д.) очень часто изменялось в окончание еев.
Так, из многих документов, устанавливающих вступление в ряды донского казачества в конце XVI в. и в первой половине XVII в. отдельных представителей украинского народа, из поднестровской его части, в казачьих и московских документах называемых черкасами, фамилий на ко почти не встречается. Так в списке таких черкасов от 1647 г., вступивших в ряды казачества. Из 200 с лишним фамилий нет и десятка с окончанием на ко, а преимущественно на ов, ев. (Купреянов, Харитонов, Нагиб(а)ин и т.д.).
Развитие фамилий на ко на Украине во второй половине XVII ст. обязано, можно полагать, колонизации западных областей ее.
Было бы нелепым полагать, что предки носящих фамилий — Ованесов, Чебукчиев, Биг(ай)ев и т.д. или даже сами они, являются русскими. Обратно, если бы прибавили окончания ов, ев или ин к фамилиям – Гримм, Врангель, Струве и т.д., то все равно не скрыли бы, что предки носителей таких фамилий были шведы, немцы или представителем другой какой-нибудь национальности, но не русской.
Обратно, прочное существование окончания ов и ев даже кажущееся обрусение фамилии не может скрыть, что предки носителей фамилий — Милюков, Чувильд(ей)еев, Турген(ь)ев, как устанавливают сами слова и исторически документами, были татарами. Подтверждением тому часто бывает и сама внешность, характер носителя такой фамилии. В таком случае может лишь возникать вопрос, когда или какой предок или сам владелец такой фамилии стал русским (великороссом).
Очень многие фамилии казаков (в некоторых станицах они являются преобладающими) имеют основой слова не славянского происхождения; приведем как пример: Мержан-ов, Катасон-ов, Мишустов, Коломан-ов, Кульгач-ев, Дукмас-ов, Менделе-ев, Галд(а)-ин, Каклюг(а)ин, Малюг(а)ин, Араканцев, Секрет-ев, Туровер-ов, Болдыр-ев, Кунделек-ов, Бирюк-ов, Кудин-ов.
Определением от какой народности позаимствовано слово, или принесено оно как фамилия, устанавливается очень часто и национальность предка носителя такой фамилии; это иногда подтверждается и историческими документами. Так, Мержан (родоначальник, вероятно, носителей этой фамилии) — был родом араб, вышедший вместе с донскими казаками из турецкого плена в 1640 г.; он принял христианство и стал донским казаком.
Мисустов — фамилия черкесского княжеского рода, существовавшего еще в середине прошлого столетия.
Менделеев происходит от калмыцкого слова — менделе (здравствуй-ся).
Кунделековы, как устанавливается документами, происходят от калмыцкого мурзы, принявшего христианство и ставшего казаком в первой половине XVIII в.
Галда — калмыцкое имя; происхождение от калмыка подтверждают и черты лица носителей этой фамилиями семейное предание.
Ошибочно было бы считать, что фамилия Секретев происходит от французского слова — секрет (тайна); по-татарски секреть — название особой породы рыбы; это название существует и у казаков.
Фамилия Туроверов образовалось из 2 слов: тюркского и славянского: тур (дур) — неправильный, неверный; туровер в буквальном смысле — человек неправильной веры, иноверец. И, как я слышал от одного из представителей рода Туроверовых, семейное предание говорит, что предком их был перс.
Фамилия Араканцев происходит от слова Арак(с)-араканец — выходец из Арака, может и из Аракса.
Иногда тюркские и другие слова, послужившие основой для образования фамилии, кажутся славянскими. По такому сходству было бы ошибочным утверждать, что предки носителей фамилий — Харламов, Боков, Веденеев были русскими (великороссами). Так, если бы фамилия Харламов образовалась от имени Харлампий, то было Харлампиев; по-калмыцки: хар — черный, лам (е) священник, в буквальном переводе харлам — монах. Боковы происходят от калмыцкого мурзы — Бока, существование которого и переход в казаки после принятия христианства устанавливается документами первой половины XVIII в.
Веденеев образовалось от слова — ведене, каким называет на своем языке себя мордва.
Внешность и характер очень часто являются подтверждением, иногда и вне зависимости от изложенного устанавливают национальность предков казака.
Казачья народность сложилась из славянской (руссов) и тюркской (казаков-черкасов), живущих на территории Казакии, позже в пределах образовавшегося из нее Тмутараканского княжества. (Курсив мой. — Ред.)
Если мы примем во внимание, что в Киевской Руси у части населения ее — черных клобуков (поднепровских Черкасов, народности тюркского происхождения), как видно из летописей, фамилии предводителей имели в основе слова тюркские (Лавор, Тудор, Кундувдей, Аркашара и т. д.), то мы вправе предполагать, что и у предков донских и прочих казаков фамилии, прозвища, в основе имевшие слова тюркские, были обычными наряду с фамилиями, имевшими славянские корни.
Во время владычества монголов, во времена пребывания донских казаков в составе Золотой орды (XIII—XIV в.) тюркско-татарский язык для всего Востока Европы являлся государственным, а у донских казаков, живших в непосредственной близости от татар, тесно связанных со столицей ее — г. Сараем, являлся наряду со своим, славянским, и разговорным.
До возникновения Вольного Казачества (ухода в Дикое поле и за него) и образования им независимых республик (войск) в XV ст. донские казаки, жившие по рубежам Московского и Рязанского княжеств и служившие как ратная пограничная сила, были в общении с соседями — тюркско-татарскими народами и не забывали их язык. Для донских казаков, сохранившихся на территории Казакии — по р.р. Хопру и Медведице (Салаваске) с притоками и в низовьи Дона (у азовских казаков), наряду с своим был в употреблении язык и тюркско-татарский.
Известно, что Московское государство волжским казакам (отрасли донских) еще в начале XVII ст. писало грамоты на татарском языке. Пополнение Казачества в XVI—XVII в.в. шло значительно больше от тюркско-татарских народов, чем от великороссов, не говоря уже об украинцах (черкасах). Наконец, говорить по-татарски у донской старшины конца XVIII в. и начала XIX в. было признаком хорошего тона, как у русской аристократии того времени — говорить по-французски.
На основании сказанного мы можем утверждать, что фамилии, основой которых служат тюркско-татарские слова, могли образовываться у самих казаков и не являются обязательно принесенными (т. е. что предки их были выходцами на Дон); но они все, безусловно, древнего происхождения.
Такие характерные фамилии, как Колиманов (измен. Коломанов), Аркашарин (существовавшие у донских казаков в первой половине XVIII в.) и Каледин указывают на преемственность фамилий у казаков издревле.
Коломан и Аркашара — одни из предводителей черных клобуков (поднепровских Черкасов) XIII в. Имя Коломан встречается еще и раньше. Каледа — один из предводителей поднепровских Черкасов начала XVст. Как известно, украинский народ — особенно с поднепровья (черкасы) явились значительным элементом, дополнявшим донских казаков при возникновении Вольного Казачества, а после являлись главным источником пополнения его.
Фамилии, происшедшие от славянских слов, иногда дают возможность установить происхождение предков носителей их.
Так, предки обладателей фамилий: Кравцов, Швецов, Лимарев, Ковалев, Чеботарев, Мирошников, Осипов, Остапов, Астахов, Гусельщиков, Грецыхин были, безусловно, черкасами.
Но нет данных утверждать, что предки носящих фамилии Кузнецов, Сапожников, Ведерников, Мельников непременно были великоросами; эти фамилии могли образоваться и на Дону.
Есть у казаков фамилии, происходящие от слов, определяющих иногда национальность, чаще социальное положение, род занятий и т. д.: Воеводин, Бояринов, Бударщиков, Пушкарев, Барабанщиков, Рындин (рында — княжеский или царский телохранитель — паж). Но было бы ошибочным считать, что фамилии Воеводин и Бояринов произошли от беглых боярина и воеводы московских (это было бы скрыто бежавшим). Можно полагать с достаточным основанием, что они происхождения новгородского, когда в конце XV и в первой половине XVI в., после московского разгрома Новгорода и Вятки, на Дон бежали (эмигрировали) к казакам представители и высших сословий В. Новгорода — и бояре, и воеводы, и купцы, и духовенство, спасая свои головы от московской плахи.
Такая фамилия, как Барабанщиков, не устанавливает великорусского происхождения владельца ее — в Московском государстве во второй половине XVII в., когда заводились войска «иноземного строя», ими были как раз немцы.
Имеется много казачьих фамилий, происходящих от магометанских имен: Алимов, Сеимов (Усейн, Сеим), Киреев (Гиреев), Измайлов, Темирев и т. д. Предками носящих такие фамилии были, безусловно, лица, исповедовавшие ислам — или татары, или турки, или черкесы, или, наконец персы; но какой точно народности — решить невозможно.
Едва ли не большинство казачьих фамилии в настоящее время, как и в XVII—XVIII ст. в сравнении с другими, если их разбить на группы, происходит от православных имен.
Как известно, донские казаки (как и другие казаки) были издревле православными; у донских казаков с 1261 г. до конца XIV в. существовала своя особая Подонская (или Саранская) епархия с пребыванием епископа в столице Золотой Орды г. Сарае. Сильно пополнившие ряды Казачества новгородцы и черкасы были также православными. Наконец, и предки донских казаков славяне (руссы) и казахи (казаки), жившие в Казакии и Тмутараканском княжестве еще с IX в., были православными.
Таким образом, образование фамилий от православных имен было, безусловно, обычным у самих казаков и было весьма древним.
Многие казачьи фамилии, известные по документам второй половины XVI в., сохранились и до настоящего времени; многие уже не встречаются, но это не значит, что не осталось потомков таких казаков.
Очень часто одна фамилия заменялась другой. Если было две семьи или несколько одной и той же фамилии, то новая получала фамилию по имени старшего представителя — или его личному прозвищу, характерному признаку.
Когда не было письменных документов, фамилии терялись, а прозвища или имена старших к семье закреплялись как фамилии. Так образовались фамилии — Косоротов, Рябов, Долгов, Курносов, Шкур(а)ин, Желтоножкин, Востров, Култышкин и т. д. Сами по себе они не характерны, но первоначально они были дополнением к фамилии. Такие «уличные» фамилии, которые уже не могли закрепиться вследствие существования письменных документов, образовывались у казаков до последнего времени.
Но фамилии от православных имен могут скрывать предков любого национального происхождения.
При вступлении в ряды Казачества не казака и не христианина, особенно малолетнего, он приобретал иногда фамилию крестного отца.
Так, потомки выкреста цыгана, ставшего казаком, не обязательно обратились в Цыганковых, они могли обратиться и в Васильевых, Поликарповых, Петровых, если такое имя носил крестный отец родоначальника.
Иногда получали фамилии по имени и вступившие в ряды Казачества греки, что было нередко. Так, греческие купцы, разделявшие с донскими казаками тяжесть «Азовского сидения» в 1641 г., были все приняты в казаки. От грека Яна пошла фамилия Яновых (ошибочно считать ее польского происхождения); от Максима Грека — Грековы и от одного из них — Корольковых («королек» — серебряная монета того времени, бывшая в употреблении у казаков и турок, иностранной чеканки, с изображением малолетнего короля — «королька»). Все остальные греки получили фамилии по именам (отцов, дедов); так значатся они в документе.
Казалось бы, обширный материал должны были дать списки казаков Зимовых станиц (посольств с Дона в Москву), сохранившиеся в делах Московского Посольского Приказа, но в них, в действительности, нет фамилий.
Вo взаимоотношениях Дона и Московского государства было принято: Московский царь в грамоте не называл обычно фамилии Донского атамана, а только имя и отчество его (Осип Петров); это было особым почетом; обратно, и Донское Войско не ставило фамилии атамана в отписках Московскому царю, а только имя и отчество.
Эти грамоты и отписки являются главным материалом для истории, и мы до сих пор не знаем фамилии таких донских атаманов, как — Ермак Тимофеев, Осип Петров, Наум Васильев, Яковлев и др. Тимофеев, Петров и т. д. являются отчеством, а не фамилией; потомки этих атаманов живут не под этими фамилиями, а теми, какие имели в действительности эти атаманы.
В списках состава Зимовых станиц XVII ст. фамилии также не показаны (важность состава станицы), а лишь имена и отчества.
Имеются у казаков фамилии и от женских имен и женских названий (Сидоркины, Гапкины, Сидорины, Дьячихины, Ясыркины и т. д.).
Эти фамилии образовывались таким порядком — если пленник или выходец женился на природной казачке, то потомство получало фамилию по имени матери; мог принять фамилию по имени матери или по характерному признаку ее и ребенок, если отец его был неизвестен.
Очень много фамилий у казаков от названия того или иного духовного сана (Дячкины, Поповы и т.д.). Особенно распространена фамилия Поповы у донских казаков. Назвать фамилию Попова на Дону — ровно ничего не сказать.
В Донском Кадетском корпусе к таким фамилиям присоединяли еще и №.; у приготовишек, или первоклассников у Поповых бывали №№, обычно превышающие 2 десятка.
Известен такой анекдот, имеющий историческое основание. После занятия союзными войсками Парижа в 1813 г. Донской атаман гр. Платов представлял на смотру импер. Александру I казачьи полки.
Последние в то время не носили №, а назывались именами командиров полков. Во время прохождения в конном строю полков атаман гр. Платов среди других будто бы назвал: «Полк Дячкина... Дьячихина, Дьякова... Дьяконова... Попова 8... Попова 12, Попова 13, Протопопова... полк Апостолова.»
Когда был назван последний полк, Александр I, будто бы, спросил: «А где же полк Иисусов?» На что Донской атаман ответил: «Не успели сформировать: война кончилась.»
Часть указанных фамилий действительно носили командиры казачьих полков, другие встречаются среди офицерских фамилий 1812-13 г., как устанавливается это документами.
Фамилии такие могли образоваться еще во время вхождения новгородцев и вятчан в ряды казачества, но лично я ни в одном из исторических документов до середины ХVII ст. не встречал фамилии, происходящей от духовного сана. Вероятно, они образовались на Дону после эмиграции великороссов после духовного раскола, единственного периода, когда вхождение в ряды казачества их было более или менее заметно.
Возможно, что предками носящих эти фамилии были великороссы, хотя я встречал казаков, носящих фамилию Поповых, во всем семействе которых был резко выражен тюркско-татарский тип.
Из этого необходимо сделать исключение и добавление. Фамилия Апостолов (редкая на Дону, — один род), безусловно, украинского происхождения.
Дьяк лишь в последнее столетие обозначал только духовный сан, в XVII ст. дьяк — это писарь, столоначальник и т.д. Званию (весьма высокому) в Запорожском войске «войскового писаря» в Донском соответствовал — «войсковой дьяк». Вероятнее, что фамилия Дьяков присходит отсюда, а не от духовного сана. К указанной выше категории нужно отнести и фамилию Растрыгин.
Фамилии казачьи, происходящие от географических названий, преимущественно городов, городков и станиц (Богаевский, Букановский, Каргальск(ий)ов, Кундрюцков, Терновсков, Хоперский, Кумшацков, Богучарсков, Самарин, Короченцов и т. д.), дают мало данных для определения национальности предков — особенно, если названия станиц послужили основой для фамилий.
Фамилия Букановский говорит лишь о том, что предок носящего эту фамилию был выходцем из Букановского городка Донского войска. Богаевский — переселенец из Богаевской станицы или городка в другую, — что весьма мало говорит.
Больше говорила сама внешность покойного М. П. Богаевского, что предок его был, безусловно, калмык, а черты лица его братьев это подтверждают.
Кароченец — выходец из г. Карочи — и был, вероятно, черкасом (украинцем).
Богучарсковы, Самарины, Калуженины были выходцами из соответственных городов; выходцы из окраинных городов — из детей боярских, стрельцов, городовых казаков в рядах последних были черкасы и татары.
Так что и в этом случае принадлежность носящих такие фамилии к предкам великороссам не устанавливается.
Таким образом, фамилии казачьи не дают указаний на сколько-нибудь значительное вхождение великороссов (русских) в ряды казачества; конечно, они не могут дать вовсе материала для доказательства о происхождении донских и прочих казаков от великороссов, так как казаки от великороссов (русских) в действительности и не происходят.
Изложенное относится ко всем казакам, кроме кубанцев-черноморцев. У них фамилии тождественны украинским; преобладают окончания ий, ой, ый, а, ас. В основе они имеют славянские (украинские) слова и тюркские, некоторые позаимствованные еще от предков — черных клобуков (черкасов).
Но этот вопрос требует особого исследования.
Ис. Быкадоров
От редакции.
Эту статью я с радостью нашел в 38—39 выпусках журнала «Вольное Казачество» (Вiльне Козацтво») — вышедших 25 июня и 10 июля 1929 г. в Праге (год издания — второй). Ее автор — Исаак Федорович Быкадоров.
Родился в 1882 г. в семье донского полковника в станице Нижне-Кундрючевской. Генерал-майор, историк, товарищ председателя Донского Круга, член Верховного Круга Дона, Кубани и Терека. Хорошее систематическое образование получил в классической гимназии в Ростове-на-Дону, в Новочеркасском инженерном училище. В 1907 г. принят в Академию Генерального штаба, прошел полный курс, но в 1910 г. незадолго перед выпуском возвратился в строй (по причине семейной трагедии).
Во время Первой Мировой войны награжден многими боевыми орденами (потерял один глаз).
Весной 1918 г. казаки, восставшие против советской власти, избрали полковника Быкадорова своим командующим.
С 1920 г. — в эмиграции.
«Будучи пламенным казачьим патриотом, всегда усердно собирал материалы по казачьей истории и использовал их для своих книг «История Казачества» и «Борьба Донских Казаков за выход в море», которые были изданы уже в эмиграции... Его книги, как и отдельные статьи в казачьей прессе, дали теоретическое обоснование казачьей национальной идеи и поставили некоторые вехи для Казаков в их исторических исканиях». (А.И. Скрылов, Г.В. Губарев.)
...Данная статья не ставит, конечно, точку в ответе на сложнейший вопрос и о происхождении казачьих фамилий, и самого казачества. Но знать на этот счет мнение одного из образованнейших казачьих руководителей — необходимо.
Казачий генерал-от-филологии Исаак Быкадоров... Удивительные люди были в нашей с вами истории!
Ю. МАКАРЕНКО
Немає коментарів:
Дописати коментар